Усадьба в Мураново. Фото Нина Дымченко
Главный дом в усадьбе Мураново построили по эскизам Евгения Боратынского — друга Александра Сергеевича Пушкина. Классик называл «лучшим элегическим поэтом». Евгений Абрамович любил работать в полумраке — и обустройство мурановского хозяйского дома позволило ему воплотить мечту о собственном рабочем кабинете в самой темной части дома. Теперь эта комната называется «Комнатой двух поэтов» — а рабочий стол Боратынского соседствует со столом Федора Тютчева, представленным в цифровой экспозиции.
В Мураново Боратынский готовил свой последний стихотворный сборник «Сумерки», а сам образ усадьбы он запечатлел в стихотворении «Есть милая страна, есть угол на земле…».
После смерти поэта имение отошло младшей сестре его жены, дочь которой вышла замуж за сына другого прославленного русского поэта — Федора Тютчева. Уточним, что сам поэт в Мураново никогда не жил – но сюда его дети перевезли часть обстановки из усадьбы Тютчева в Варварино — например, предметы из личной комнаты Федора Ивановича, в которой он умер. Потомки Ивана Федоровича при советской власти превратили родовое гнездо в литературный музей. Список гостей усадьбы поражает: в имении бывали, например, Николай Гоголь и Сергей Аксаков. Конторку его сына – Ивана Сергеевича Аксакова – тоже исследовали для экспозиции.
Открытие цифровой экспозиции в Мураново превратили в праздник. Фото Нина Дымченко
Богатую историю дома воплотили в том числе и в цифровой экспозиции. Экспонаты из разных времен соединили не в хронологическом «порядке» (что могло бы быть логично учитывая пестроту представленных эпох) – а по функционалу. Одних только столов получилось около четырех разновидностей – письменный, ломберный, обеденный, туалетный…
Как раз один из обеденных, что стоит в столовой, называется «сороконожка». Ножек у него, если что, четырнадцать, но расположены они по-хитрому: шесть снаружи, а восемь – внутри, на случай если понадобится раздвинуть столешницу для большой компании. Столик принадлежал Евгению Боратынскому — мы можем только догадываться, какие люди за этим столом собирались. В Мураново говорят, что такие столы любили Островский, Грибоедов, Чехов и Толстой.
Над оцифровкой музейных экспонатов работали студенты из Строгановки
А вот кресла для оцифровки выбрали всего два. Одно – “вольтеровское”, цвета выцветшей зелени принадлежало отцу Тютчева. Из описания, подготовленного создателями проекта мы узнаем сразу две вещи: во-первых, кресло по замыслу ремесленников было складным, и что называется, дачным. А во-вторых, по одной из версий исследователей и современников, отец Тютчева в этом кресле умер.
Из Царскосельской квартиры Тютчева сюда перевезли обстановку его спальни. Удивительно, но в личной комнате поэта стоял шкаф, обклеенный вырезками из французских журналов мод. Возможно, коллажи выполнял кто-то из его домашних. А кровать отгораживала необычная резная китайская ширма из красного дерева. Говорят, что предметы интерьера с восточным колоритом вошли в моду после показов оперы Пуччини “Чио-Чио-Сан”. И в цифровой, и в реальной экспозиции ширма представлена без натянутой на перекладины ткани – экскурсоводы говорят, что она на реставрации, но дополнительный “крючочков” для крепления на витых “косичках”-перекладинах мы здесь не обнаруживаем.
Ширма из комнаты Федора Тютчева. Фото Нина Дымченко
Открытие цифровой экспозиции для Музея-заповедника «Усадьба «Мураново» и Строгановки — праздник, к которому готовились без малого десять лет. Сама работа по оцифровке музейной мебели началась в начале 2024-го года. К сотрудничеству привлекли компанию IP Quorum, которая специализируется на 3D-моделировании и диджитал-дизайне. За «полевую» работу отвечали ученые, студенты и преподаватели РГХПУ им. Строганова. Елена Круглякова, преподаватель кафедры художественной реставрации мебели, рассказывает, что участию Строгановки в проекте помогли сразу несколько факторов: несколько лет назад в программе будущих реставраторов появилась дисциплина «Информационные технологии в реставрации», а карантин позволил наладить эффективную дистанционную работу в онлайн-формате.
Надо сказать, что собрание Музея-усадьбы «Мураново», насчитывает около 40 тысяч экспонатов. Часть мебели находилась в постоянной экспозиции с момента основания музея — но заглянуть внутрь бесценных шкафов, кроватей, диванов и кресел посетители ранее не могли, хотя часто задавали вопросы об устройстве того или иного предмета интерьера хранителям коллекции. Для новой цифровой экспозиции отобрали 20 экспонатов, принадлежавших Федору Тютчеву, Евгению Боратынскому и членам их семей.
Литературный музей в Мураново организовали потомки Тютчева. Фото Нина Дымченко
Над созданием высокоточных и динамичных 3D-моделей в течении семестра трудились студенты второго и третьего курса Строгановки. Для каждого предмета они создавали чертежи и делали цифровые обмеры, подбирали фактуры, переводили каждую отдельную деталь в трехмерное измерение и придумывали проектную подачу для видеоанализа конструкций. Так, исследование помогло обнаружить потайной отсек в настольном несессере Боратынского. Небольшой органайзер времен Пушкина включает в себя два отсека для бумаг и для писем — и о них хранителям музея было известно. А о том, что в несессере есть еще и секретный ящичек для перьев и чернил, в Мураново узнали только во время подготовки цифровой экспозиции. Никита Крупняков, реставратор, работавший с экспонатом, объясняет:
— С двух сторон в несессере имеются дверцы, но они не открывались. Поэтому непонятно, что было внутри. Так как ключа не было, нам пришлось гадать, как это все работало. На предмете обнаружили небольшой отсек специально для кистей и для туши. Оказалось, что на этот отсек надо тихонечко нажать — он чуть-чуть выдвинется, и потом уже можно вытащить его целиком.
Директор Музея-усадьбы «Мураново», Александр Богатырев уверен, что «более детальное изучение экспонатов частично раскрыло нам глаза на то, что мы храним, и позволило дотянуться до тех запрятанных ящичков, которые мы редко видим — только рука реставратора может до этого добраться».
Письменный стол Евгения Боратынского в усадьбе «Мураново». Фото Нина Дымченко
